Вадим Можейко: «Имитация, которая фактически не меняет ничего в белорусском политическом ландшафте»

Лукашенко пытается легитимизировать свою власть через фиктивные выборы – об этом говорит политический аналитик Вадим Можейко, анализируя ситуацию в Беларуси. В эксклюзивном интервью Русской службе «Голоса Америки» эксперт объясняет, как демократический транзит в Беларуси связан с региональной безопасностью, и делится мыслями о том, как международное сообщество может помочь противостоять авторитарному режиму – и почему это важно для безопасности всей Европы.

– Какие сценарии могут развернуться на фоне подготовки Лукашенко к предстоящим «выборам»?

– То, что состоится в январе 2025 года в Беларуси, нельзя называть выборами даже по невысоким лукашенковским стандартам. В этот раз на этой имитации выборов в принципе отсутствуют какие-либо демократические кандидаты, абсолютно контролируемые персонажи остались.

Из этих «выборов» исключены принципиально все беларусы за границей, которым абсолютно запрещено голосовать, не будет участков – это впервые такое. И в этом смысле это, конечно, имитация. Это как пугало на поле, которое напоминает человека. Вроде две руки, две ноги, голова, все то же самое – но как бы сразу видно, что не так.

Вот и с этими «выборами»: вроде все похоже, какие-то кандидаты, какие-то якобы программы. Но мы видим, что это все абсолютно контролируемые персонажи, которые фактически не критикуют Лукашенко, не говорят ни о политзаключенных, ни о войне, в которой Лукашенко соучаствует.

И в таком контексте – да, это имитация, которая фактически не меняет ничего в белорусском политическом ландшафте. Поэтому Лукашенко, конечно, мечтал бы после этих фейковых выборов представить ситуацию, как будто бы прошли новые честные свободные выборы, и он на них демократически избранный. И таким образом перевернуть страницу и избавиться от всего этого имиджа, который у него есть, особенно после 2020 года.

Но это ему не удастся, потому что мы видим стратегию демократических сил, как раз направленную на то, чтобы не допустить легитимации Лукашенко, в первую очередь международной, а белорусской легитимности ему и так не видать. Поэтому Лукашенко, конечно, надеялся бы на сценарий легитимации, но он не представляется мне реалистичным.

– Какими вы видите перспективы смены власти в Беларуси?

– Я думаю, смены власти и демократический транзит в Беларуси на данный момент, к сожалению, зависят уже не только от событий в Беларуси, а шире – от регионального контекста безопасности.

Это и то, как будет выглядеть завершение войны России против Украины – как и когда это будет, в каких договоренностях, что в этих договоренностях будет или не будет сказано о Беларуси. И также, безусловно, зависит от того, что будет происходить в России, от того, будет ли в России власть, которая с точки зрения политической имеет волю, с точки зрения военной – имеет ресурсы для того, чтобы Лукашенко поддерживать. Потому что, безусловно, сейчас невозможно представить какой-то вариант мирного демократического транзита в Беларуси, причем мирной революции, представить, что Россия это проигнорирует, а не введет войска.

В этом смысле, конечно, очень важен этот контекст и важны усилия белорусских демократических сил для того, чтобы Беларусь не оказалась утешительным призом Путину и инструментом расширения кремлевского влияния в регионе, а наоборот – стала инструментом расширения европейского и, может быть, евроатлантического влияния в нашем регионе. И стала не угрозой безопасности для соседних стран, а, наоборот, примером того, как страна проходит свободный демократический транзит. Здесь сочетание усилий международных факторов, белорусских демократических сил и в том числе Украины – все будет критически важным.

– Можно ли ожидать сейчас какой-либо консолидации белорусских демократических сил за пределами страны?

– Я бы сказал, что белорусские демократические силы консолидированы как никогда. Мы видим системную, сплоченную работу Объединенного переходного кабинета, офиса Светланы Тихановской и Координационного совета. Мы видим, что эти три основные структуры имеют согласованную общую стратегию, даже в рамках ограниченных инструментов, которые есть на этой имитации выборов.

Безусловно, есть среди демократических сил те, кто имеют какие-то альтернативные взгляды, пытаются делать что-то другое. Это нормально, это же демократы. У Лукашенко или у Путина все их сторонники действуют едино, а кто не согласен – тех выкидывают и обращаются как с Пригожиным. В демократических силах всегда нормально, когда люди свободны и есть альтернативные видения.

– А какие ошибки, на ваш взгляд, допустили белорусские демократические силы на выборах 2020 года?

– Безусловно, 2020 год – это была самая успешная политическая кампания противников Лукашенко в Беларуси, как мы видим по результатам.

Потому что впервые практически не вызывает сомнений, кто именно победил в первом туре – это явно не Лукашенко. Это была победная кампания. Но, безусловно, не хватило возможности закрепить результат электоральной победы, добиться того, чтобы произошла смена власти мирным демократическим путем.

И мы видим здесь желание белорусов действовать мирно и легально – но тирании сложно сменить мирным путем. Если на сторону мирных протестующих не переходят массово силовики и не откалываются большие куски старых элит, это, к сожалению, не очень позитивно. Но это не только белорусский пример.

Кто-то считает ошибкой, что белорусы действовали преимущественно мирным путем, легальным. В то же время, например опыт протестов в Казахстане в начале 2022 года продемонстрировал, что протесты немирные могут привести к российской военной интервенции.

Было бы эффективнее белорусским демократическим силам действовать в 2020 так, чтобы добиваться перехода на свою сторону не просто отдельных представителей силовых ведомств, а массово, представителей армии. Добиваться того, чтобы не только такие люди, как Павел Латушко или белорусские дипломаты переходили на сторону народа – но чтобы это была более широкая и массовая практика.

В то же время – не то, чтобы есть какие-то конкретные и ясные советы, как этого добиваться. Нигде нет методички, как за 15 минут легко, гарантированно, успешно сделать революцию.

– Насколько глубоко на сегодняшний день Беларусь зависима от России, особенно в военном и экономическом плане?

– В 2020 году Лукашенко, лишившись опоры на внутреннюю легитимность, абсолютно перекосил белорусский вектор внешней политики, который и так был излишне направлен на Россию. Теперь фактически внешняя политика официального Минска – в первую очередь Россия. При всех попытках Лукашенко балансировать с Китаем, очевидно, что никогда у Китая не будет столько интереса к Беларуси, как у России, в силу исторических и географических факторов.

И в этом смысле, конечно, Лукашенко во многом действует просто в тех узких рамках, которые ему сейчас остаются, без возможности маневра. Да, он фактически сдает белорусский суверенитет России. Вплоть, собственно, до того, что в рамках войны мы видим, что Россия использует Беларусь как плацдарм во всем, что ей нужно. Военные преступления в Буче были совершены теми российскими солдатами, которые зашли с севера, с территории Беларуси.

Если бы не было власти Лукашенко, а была демократическая Беларусь, этого бы не случилось. Это, к слову, о том, насколько для региона важна демократическая Беларусь. И о том, почему Россия готова поддерживать Лукашенко. Ей нужен этот коридор в Украину, а в будущем, кто знает – возможно, и в Европу, в Польшу, в страны Балтии тоже через Беларусь. И в этом смысле, конечно, Лукашенко просто ради сохранения своей власти действительно сделал Беларусь максимально за всю свою историю зависимой от России.

Конечно, Лукашенко не является каким-то абсолютным ставленником Путина и условным “императором Маньчжоу-Го”. Но он действует в том крайне узком коридоре, в котором сейчас может. Лукашенко не чувствует в себе возможности отказывать Путину во всем, что касается любых военных вопросов.

Таким образом, Лукашенко стал главной угрозой не только для всех соседних стран, но и в первую очередь для самой Беларуси. Потому что вся эта риторика про размещение в Беларуси ядерных ракет «Орешника» в том числе ставит под прицел возможного ответного огня саму Беларусь и ее жителей, которые, очевидно, как мы видим по всей социологии, не поддерживают войну.

– Существуют ли реальные инструменты давления на режим Лукашенко со стороны Запада, как вы думаете?

– Безусловно, инструменты давления на Лукашенко в частности и на все диктатуры в целом довольно ограничены.

Санкции применяются не потому, что это самый эффективный способ смены режимов, а потому, что для западных стран, например, военные интервенции для смены режима демократически неприемлемы и не выглядят подходящим инструментом.

Поэтому остаются санкции и давление на режим, с одной стороны, и в то же время очень важно такие вещи сочетать с вовлечением в европейскую орбиту белорусов. Созданием возможностей для белорусского гражданского общества, чтобы европейское влияние на белорусов максимально сохранялось и увеличивалось. Мы видим, как режим делает всё для уничтожения влияния гражданского общества и независимых медиа, создающих в том числе европейский контент, разрушающий мифы российской пропаганды. Без этого будет, конечно, гораздо меньше шансов, что белорусское общество будет оставаться в европейском контексте и понимать, как ситуация выглядит сейчас.

Поэтому важно санкции и давление на режим сочетать с инструментами поддержки для белорусского общества, для его проевропейских устремлений. Такая комбинация действительно может быть эффективной, и в этом смысле тут нет предела эффективности.

Всегда можно и находить инструменты для закрытия лазеек по обходу санкций – режим Лукашенко, очевидно, такие лазейки всегда ищет. И в то же время всегда можно расширять инструменты по усилению европейского влияния в Беларуси, по усилению гражданского общества, независимых медиа. Вот для этого всего можно и нужно работать.

– Как вы оцениваете нынешнее место Беларуси в глобальной политике?

– Я бы сказал, что Беларусь, особенно после начала войны России против Украины, должна стать более чем видной. Насколько место Беларуси часто недооценивалось, насколько она является не просто какой-то страной в Восточной Европе, которая важна только соседям – например, Россия воспользовалась белорусской территорией – настолько видно, какую важную роль Беларусь может играть для региональной безопасности.

Либо Беларусь может быть территорией, с которой российские войска могут атаковать страны Евросоюза, страны НАТО, находящиеся в непосредственной близости от них на огромной протяженности границы – либо наоборот, Беларусь будет территорией между странами НАТО и Россией, которая сама будет проевропейская, продемократическая, проевроатлантическая. Будет территорией, которая хочет быть свободной и быть в регионе местом безопасным, а не местом для агрессии.

Я думаю, после 2022 года всем ясно, насколько важна эта разница –– и насколько она важна не только для соседних стран, а для европейской безопасности в целом.

Поэтому свободная демократическая Беларусь — это интерес не только белорусского народа, но и всей Европы и, в принципе, всего демократического мира.

– Насколько велика угроза от наращивания военного потенциала, включая ядерное оружие в Беларуси, для региона?

– Безусловно, размещение ядерного оружия в Беларуси является постоянным риторическим приемом Лукашенко. У нас нет убедительных свидетельств от НАТО, действительно ли уже размещено такое оружие в Беларуси.

А если будет размещено, то, несмотря на всю риторику Лукашенко, ядерный чемоданчик Путина остается у Путина. Но, безусловно, это неприемлемая угроза. Беларусь должна быть безъядерной – по белорусской Конституции, до тех поправок, которые в нее якобы внес Лукашенко референдумом в первые дни войны, у Беларуси должен быть безъядерный статус.

И размещение ядерного оружия неприемлемо. Это также и консенсус белорусского общества – напомню, белорусское общество в том числе пострадало от Чернобыльской трагедии и помнит, как страшна радиация, и совершенно не хочет никакого ядерного оружия. И в этом смысле, конечно, важно не допускать распространения ядерного оружия, а наоборот, помнить про совместные программы, которые были, например, еще в 90-е годы между Беларусью и США, когда речь шла о ядерном разоружении – чтобы возвращаться к этим программам и обеспечивать мирное безъядерное будущее Беларуси.

– Какой Беларусь может быть через десять лет, если нынешний режим Лукашенко сохранится, и если он падет?

Если ситуация в регионе будет оставаться такой же , и режимы Лукашенко и Путина будут на своем месте – Беларусь будет все больше вовлекаться в российскую орбиту, в военную, экономическую, политическую, и быть все больше похожей на Абхазию или Приднестровье: зоны, где не действует закон, где нет свободы и откуда есть угроза безопасности для всех вокруг.

Если же, наоборот, мы через десять лет увидим Беларусь, в которой произошел демократический транзит, то это будет страна, которая идет по пути европейской интеграции. Безусловно, не быстро и не просто – но движется в сторону того, чтобы быть исторически частью свободной Европы. Увидим Беларусь, где уважаются права человека, которая активно развивается. Страна, в которую возвращаются люди, страна, которая заново открывает свои дружеские экономические и политические связи и с Европой, и с Польшей, со странами Балтии, с Украиной. Страна безъядерная и страна безопасная и для самой себя, и для своих соседей.